25 декабря 2017Академическая музыка
168

Берлинская Штаатсопер отметила 275-летие

Вернувшийся на свою историческую площадку театр представил в декабре несколько премьер

текст: Владислав Тарнопольский
Detailed_pictureГензель и Гретель© Monika Rittersaals

2017-й не был объявлен в Германии ни Годом музыки, ни Годом культуры, но в этом году в стране было открыто сразу три крупных музыкальных зала. В январе — поразившая всех своей архитектурой Гамбургская филармония; в марте — предназначенный для камерной музыки Зал Пьера Булеза в самом центре Берлина, в двух шагах от Штаатсопер (любопытно, что в обоих новых залах зрительные ряды расположены овалом по периметру сцены).

Осенью на Унтер-ден-Линден вернулась сама берлинская Штаатсопер, закрытая на реконструкцию еще в 2010 году и долгих семь лет ожидавшая на сцене Театра Шиллера своего возвращения на историческое место. История ее длительного ремонта и неоднократных переносов открытия даже побила временной рекорд реконструкции Большого театра 2000-х, продолжавшейся годом меньше (правда, для самих берлинцев более актуально сравнение с главным долгостроем города и всей страны — аэропортом Берлин-Бранденбург, строящимся уже 11 лет, но пока без света в конце тоннеля). Однако на декабрьском юбилейном концерте Штаатсопер Даниэль Баренбойм с явным удовольствием констатировал, что опера пришла на историческую площадку окончательно и больше доделок не потребуется.

Даниэль БаренбоймДаниэль Баренбойм© Holger Kettner

Впрочем, для маэстро Баренбойма важны не столько сроки или архитектура, сколько акустика концертного пространства. В обоих построенных под его эгидой залах первые концерты были своего рода акустическими пробами. На первом же вечере в Зале Булеза из числа тех, где Баренбойм не был задействован как исполнитель, он находился в зрительном зале, перемещался из сектора в сектор, из партера на балкон, слушая, нет ли «акустических ям».

Программа концерта к 275-летию Штаатсопер, по признанию самого дирижера, была составлена таким образом, чтобы продемонстрировать звуковые качества зала на примере сочинений, контрастных по динамике и фактуре. Слушателям были предложены воздушное Скерцо из «Сна в летнюю ночь» Феликса Мендельсона, любимая немцами масштабная «Жизнь героя» Рихарда Штрауса, а между ними прозвучало несколько пьес из цикла Пьера Булеза «Нотации» в авторской оркестровой версии. Так старый новый зал Баренбойм открыл старым новым сочинением — ведь переложения фортепианных «Нотаций» 1945 года Булез делал с конца 1970-х специально для Баренбойма (премьеры маэстро исполнил с Оркестром Парижа и с Чикагским симфоническим в начале 1980-х и в конце 1990-х соответственно). Излишне говорить, что с оркестром Штаатсопер из ведущих мировых коллективов может посоперничать разве что располагающаяся в паре километров Берлинская филармония, так что исполнение такой разнообразной, но классической по европейским меркам программы вызвало теплый прием даже у требовательной немецкой критики.

Коронация ПоппеиКоронация Поппеи© Bernd Uhlig

По принципу контраста были выбраны и три декабрьские оперные премьеры, и здесь все тоже было по-своему символично. Эпоху Возрождения в возрожденном театре представлял в год своего 450-летия родоначальник оперного жанра Клаудио Монтеверди (за его «Коронацию Поппеи» отвечали дирижер Диего Фазолис и режиссер Эва-Мария Хокмайер; партия Поппеи — Анна Прохазка). В качестве классической была выбрана, пожалуй, самая популярная в Германии рождественская опера «Гензель и Гретель» Энгельберта Хумпердинка (музыкальное прочтение — Себастьян Вайгль, сценическая трактовка — Ахим Фрайер; партия Гензеля — Катрин Вундзам, партия Гретель — Эльза Драйзиг).

Премьера нашего современника Майка Свободы на камерной сцене театра (размером чуть меньше Центра Мейерхольда) была ориентирована на публику будущего — детей от четырех-пяти лет. Его модернистская музыкальная сказка о Принце, Принцессе и Короле, чей трон представляет собой поставленный на стремянку детский стульчик, в игровой и даже полуинтерактивной форме вводит детей в культуру музыкального спектакля и ненавязчиво повествует о специфике слуха и звука (чтобы усыпить бдительность Короля, Принцесса и Принц надевают ему на голову наушники — и музыка прерывается). Возможно, именно благодаря подобным спектаклям во «взрослых» залах Германии проблема смены поколений публики ощущается не столь остро, как в других странах.

Гензель и ГретельГензель и Гретель© Monika Rittersaals

«Гензель и Гретель» в версии Ахима Фрайера — тоже, скорее, детский спектакль (особенно если сравнивать с многоплановой постановкой Кирилла Серебренникова в Штутгарте, которая, правда, и детям тоже нравится). Но здесь всем есть на что посмотреть: постановка Фрайера с невероятно яркими костюмами сказочных персонажей и нарядной сценой — пиршество фантазии сценографа и художника (впрочем, обе эти функции Фрайер закрепил за собой).

Историческая сцена Штаатсопер после реконструкцииИсторическая сцена Штаатсопер после реконструкции© Gordon Welters

В календаре Штаатсопер до конца сезона заявлен столь же широкий по временному и стилистическому охвату репертуар, как и в юбилейные дни, — от возобновления «Короля Артура» Генри Перселла (перенос на историческую сцену) до мировой премьеры «Абстрактных пьес» Маноса Цангариса, нынешнего сокуратора Мюнхенской биеннале современной оперы. Завершится сезон немецкой премьерой оперы Сальваторе Шаррино «Ti vedo, ti sento, mi perdo», впервые исполненной в Ла Скала в уходящем году. Тем самым Штаатсопер продолжит сотрудничество с театром, которым Баренбойм до недавнего прошлого руководил одновременно с ней.

А ближайшая премьера, «Тристан и Изольда» Вагнера в постановке Дмитрия Чернякова под управлением самого Баренбойма, состоится в феврале. Сотрудничество дирижера и режиссера продолжается уже 12 лет (предыдущая совместная работа — вагнеровский же «Парсифаль»); таким образом, предстоящая премьера знаменует не дебют, но возвращение Чернякова на историческую берлинскую сцену.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320783
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325899