Незнакомая опера Верди

«Травиата» Уилсона стала триумфом Курентзиса и Надежды Павловой

текст: Екатерина Бирюкова
Detailed_picture© Lucy Jansh

На открытии Дягилевского фестиваля в Перми состоялась главная оперная премьера российского сезона. Этот ее статус был ясен задолго до самого события, просто иначе и быть не могло — «Травиату» Верди ставит великий Боб Уилсон! Классик-реформатор со своей командой прибыл репетировать на Урал, отвесил комплиментов Пермскому оперному и даже провел полуторачасовую встречу с публикой. Ощущение события невероятной важности висело в воздухе, билетов на три спектакля давно было не достать, самолеты, поезда и машины из разных городов и стран свозили публику в вечерних платьях. Того, что творилось с вопящим и свистящим залом по окончании спектакля, я не видела никогда.

Сразу скажу: до Москвы спектакль доедет вряд ли — слишком сложные технологии, на отстройку светового оборудования нужна минимум неделя. Следующие показы в Перми планируются в ноябре и в феврале. 24 августа опера пройдет в кинотеатрах Москвы. В сентябре «Травиата» едет на гастроли в баварский город Фюссен.

Идея отдать теплый и сентиментальный вердиевский шедевр в руки расчетливого мастера охлажденного театра принадлежит покойному Жерару Мортье. Постановка планировалась для Мадрида, когда тот возглавлял там оперу. Но в итоге сложилась копродукция из четырех других театров разных стран, где Пермь — вторая в очереди после австрийского Линца. В Линце спектакль уже был показан в начале этого сезона, и главное его отличие — в нем не было Теодора Курентзиса за пультом.

© Lucy Jansh

Можно предположить, что это был совсем другой спектакль. Потому что оглушающее впечатление, которое производит эта работа, происходит именно из того напряжения, что возникает между музыкой и хорошо известной, фирменной уилсоновской картинкой.

Создатели того и другого — перфекционисты. Уилсон — это, в первую очередь, инопланетная пустота сцены с немногочисленными загадочными кристаллическими объектами и световая партитура, которой эмоции позволительны больше, чем персонажам с набеленными лицами и жестко прописанными кукольными позами и движениями. Индивидуальные штрихи — редкие, запоминающиеся и ни в коем случае не связанные напрямую с текстом либретто. Конечно, до чахоточного кашля в своем условном мире Уилсон не опускается: Виолетта сообщает о своем нездоровье, резко складываясь вбок каким-то нырятельным движением. А уличный карнавал за окном умирающей пляшет исключительно с помощью гибкой кисти ее руки в белой перчатке в луче света.

Спокойный юмор всех этих отставленных ножек и оттянутых ручек (знакомый московской публике по «Сказкам Пушкина» в Театре наций, а здесь особенно милый в исполнении прекрасного испанского тенора Айрама Эрнандеса, спевшего партию Альфреда) не отменяет общего гипнотического впечатления. В последнем действии главная героиня из куклы превращается в женщину с распущенными волосами, но все-таки не совсем живую, а скорее — античную героиню. Она поет не о личных перипетиях, а о Любви, Жизни, Смерти, Свете и тому подобных понятиях с большой буквы. И ей веришь. Поддерживает ее в самые ответственные моменты разгорающаяся позади нее полоса света и каждую секунду — оркестр MusicAeterna с Теодором Курентзисом.

© Lucy Jansh

Здесь пришло время сказать банальность о том, что в до боли знакомой партитуре маэстро сумел найти кучу нового. Но это действительно так. И, пожалуй, это поражает даже больше, чем труппа, крепко вымуштрованная под стилистику Уилсона, сам Уилсон, доехавший до Перми, и пермская публика, с таким восторгом его воспринявшая. Что нового можно найти в музыке «Травиаты»? Как можно добиться того, чтобы каждый звук воспринимался как подарок, чтобы так значителен был самый простодушный аккомпанемент, чтобы от бесплотного пиано и бескомпромиссного ритуального форте так захватывало дух?

Вместе с новой выдающейся дирижерской трактовкой вердиевской партитуры обретена и новая звезда. Молодая солистка Пермского театра оперы и балета со звонким балетным именем Надежда Павлова найдена пару сезонов назад в Петрозаводске и уже замечена в качестве Донны Анны в постановке «Дон Жуана», приезжавшей в этом году в Москву на «Золотую маску». Ее сильный, чистый и смелый голос творит чудеса вместе с руками ворожащего в оркестровой яме Курентзиса, а актерский талант наполняет громадным внутренним содержанием ее скованную режиссерскими запретами героиню.

Поводов, по которым надо ехать в Пермь, прибыло. К Моцарту и барокко добавился Верди.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320801
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325921