10 ноября 2017Медиа
286

Верхи не хотят. Низы тоже

Алена Солнцева о соревновании революционных сериалов

текст: Алена Солнцева
Detailed_pictureКадр из сериала «Демон революции»© Россия-1

Оба сериала, показанных к 100-летию революции на центральных каналах, с легким сердцем можно отнести к культурным продуктам, сделанным для удовлетворения потребности зрителя в развлечении и досуге. Никаких художественных задач они не ставят, а следовательно, судить их следует по степени попадания в массовые ожидания: угадали ли создатели спрос.

Судя по рейтингам, телезритель предпочел «Троцкого» «Демону революции», но настоящего аншлагового интереса и к нему не проявил. Казалось бы, впервые на отечественном экране появляется кино про одного из самых знаменитых персонажей российской истории, это событие кажется важным для всего мира, сериал уже купили для проката зарубежные телеканалы, а у нас — вежливое спокойствие публики. Впрочем, многие критики уже восхитились «Троцким», хотя историки отнеслись к нему отрицательно.

Кажется очевидным, что оба проекта — прежде всего продюсерские, тем более что в роли продюсеров — руководители каналов: Константин Эрнст (вместе с Александром Цекало) и Антон Златопольский (вместе с Александром Роднянским и Сергеем Мелькумовым). Режиссеры — что Александр Котт («Троцкий»), что Владимир Хотиненко («Демон революции») — в этом случае, скорее, исполнители, авторы же сценария в таких проектах — почти всегда люди подневольные.

История как таковая — плохая тема для сериалов, невыгодная. Тем более что сегодня даже документальные картины о революции делаются с тем же азартным передергиванием, что и желтые фильмы.

Можно признать, что в очередном соревновании Первого канала и «России» победила команда Троцкого, сделавшая ставку на секс, ложь и лидера.

Создатели «Демона революции» рассчитывали, как мне кажется, на особый интерес к скандальным слухам, обсуждаемым еще со времен начала советской власти: был ли Ленин агентом немецкой разведки, брал ли немецкие деньги, приехал ли в пломбированном вагоне. На все эти вопросы сериал дает свои ответы, открывая для широкой публики практически неизвестную фигуру — дельца и социалиста Александра Парвуса, с которым соотносится название (на самом деле демоном революции называли Троцкого, но кто это помнит).

Кадр из сериала «Демон революции»Кадр из сериала «Демон революции»© Россия-1

Стиль сериала можно определить как псевдодокументальный. Это сдержанное, стремящееся к исторической точности деталей повествование. Суховатые комментарии между картинами, приглушенный цвет сепии, постановочный минимализм, обычный для докудрамы. Для удовлетворения вкусов массовой публики затронута личная жизнь персонажей, но ни треугольник Ленин—Крупская—Арманд, ни сложные отношения Парвуса с красавицей бомбисткой Соней не способны увлечь привыкших к убойным мелодрамам российских телезрителей, тем более что авторы все же придерживаются границ реальности, а она не предоставляет оснований для роковых страстей. Введенный же для пущего романтизма выдуманный сотрудник охранки Мезенцев в исполнении Максима Матвеева так и остается статистом, не вырастая в полноценного героя.

Что же касается главной сюжетообразующей темы — денег, то она, при всем внимании сценаристов, остается не вполне осязаемой. Ленин, которого авторы с помощью Евгения Миронова делают почти положительным героем, прямо сообщает в первых же кадрах, что ничего у немцев он брать не будет. На этом фоне их отношения с Парвусом, который в исполнении Федора Бондарчука приобретает черты скорее комические, не очень важны для зрителей, плохо знающих постоянно мерцающий расклад сил внутри социал-демократической оппозиции.

История как таковая — плохая тема для сериалов, невыгодная. Тем более что сегодня даже документальные картины о революции делаются с тем же азартным передергиванием, что и желтые фильмы типа «Великой тайны воды», так что публика давно привыкла к сенсациям.

Кадр из сериала «Троцкий»Кадр из сериала «Троцкий»© Первый канал

Сериал «Троцкий» всякую документальность отменяет напрочь. Задача этого сериала — не рассказать о реальном Троцком, а создать новый образ из тех деталей, которые можно подобрать в биографии одного из главных вождей Коминтерна. Масштаб подходит, а частности можно придумать.

Этот новый Троцкий в исполнении Константина Хабенского — в первую очередь, авантюрист и харизматик, циник и игрок, самовлюбленный нарцисс с раздутым эго, для которого главная цель — власть. Такой герой мог бы двигать сюжет, но с нагнетанием саспенса не получилось. Даже обаяние, сексапильность и актерская харизма Хабенского спасают героя только моментами. К тому же неискушенному зрителю сложно понять, чего же, собственно, добивается этот одержимый маньяк, очевидно помешанный на сексуальной риторике.

Смерть Троцкого, как выясняется, вообще была самоубийством, и это не единственная неожиданность, которую позволили себе авторы в поисках хоть какой-нибудь интриги.

Его соперничество с маленьким, инфантильным и весьма тщеславным субъектом, каким Евгений Стычкин изображает Ленина, настолько необъяснимо, что сценаристам приходится всячески подчеркивать национальность Троцкого-Бронштейна и его социальную ущербность рядом с великороссом Ульяновым. Высокий усатый мачо Сталин в этой компании выглядит куда брутальнее, как экранный Троцкий его ни унижает; его откровенный бандитизм хотя бы понятен.

Кажется, что авторы сериала так и не решили, про что они снимают кино, поэтому Троцкий у них получается крайне непоследовательным; такое ощущение, что каждый раз, разрабатывая очередной эпизод, они извлекают нового Троцкого. Изверг и безжалостный манипулятор в седьмой серии, в восьмой он оказывается беспомощным гуманистом. Смерть Троцкого, как выясняется, вообще была самоубийством, и это не единственная неожиданность, которую позволили себе авторы в поисках хоть какой-нибудь интриги.

Странно вообще-то взять в герои известнейшего революционера и совсем не заинтересоваться смыслом его жизни — революцией.

Кадр из сериала «Троцкий»Кадр из сериала «Троцкий»© Первый канал

Удивительно, но ни в «Демоне революции», ни в «Троцком» не видно никакого собственного отношения создателей к феномену революции: авторы вполне разделяют господствующую сейчас оценку этого события как случайного, нарушающего естественное течение истории, вызванного волей нескольких частных лиц (при участии враждебного России окружения, разумеется). Не показано ни одного положительного персонажа, сознательно сочувствующего революционерам; все положительные герои изначально понимают, в какую гибельную пропасть ведут страну революционные амбиции ее заносчивых и самовлюбленных вождей.

Революция в нынешней России не предмет для рефлексии, об этом уже многими сказано. Но вот что интересно: отсутствие современного отношения к событиям 1917 года, которые, как их ни оценивай, в любом случае повлияли на всю мировую историю, став одной из самых значительных вех в мировом рейтинге, убивает и такую простую вещь, как сюжет. Если революция — это не трагедия страны, в которой верхи не хотят ничего менять, а низы не могут более терпеть, а всего лишь заговор внешних сил, результат личных амбиций властолюбивых эгоистов, если только мелкое самолюбие трех неприятных субъектов заставляет проливать кровь народов огромной империи, то нивелируется масштаб самих сериалов. Сюжет перестает занимать, а большая история предстает тривиальной хроникой из жизни не слишком привлекательных и не вполне убедительных персонажей.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202319750
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325165