4 сентября 2017Кино
138

Венеция-2017: биполярное устройство

Зинаида Пронченко — о шуме больших идей в фестивальном конкурсе

текст: Зинаида Пронченко
Detailed_pictureКадр из фильма «Короче»© Paramount Pictures

Программа первых дней Венецианского кинофестиваля подтверждает старую, но актуальную и сегодня максиму о том, что художник не может существовать вне идеологий. Другой вопрос — насколько нынешние идеологии по плечу или по размеру современным художникам. Фильм открытия, «Короче» Александра Пэйна, социальная сатира об издержках борьбы за сохранение окружающей среды (чтобы справиться с демографическим кризисом, норвежские ученые изобретают волшебное средство, уменьшающее людей в пропорции 12:1), вроде бы насмехается над перегибами зеленого движения, а заодно и над толерантностью, мультикультурализмом и далее по списку, включая право на разного рода трансгрессивные практики. Многочисленные неполиткорректные шутки об израильтянах, взявшихся уменьшать палестинцев, или о политических диссидентах, выживших в тюрьмах у себя на родине лишь для того, чтобы чистить сортиры в приютившей их Америке, свидетельствуют об усталости человека разумного от мира, в последний год ставшего невыносимо биполярным. Речь, конечно, о политической конъюнктуре, упростившейся до вульгарного дуализма «кто не с нами, тот против нас». Виноваты во всем, по мнению Пэйна, «силы добра»: жертвой, сопутствующей их священной войне против зла, стал «маленький человек». Тяжелобольная мать главного героя, узнав из телевизора о научном открытии скандинавов, риторически вопрошает: зачем спасать всех, если одного — меня — спасти так и не могут? Эти более чем здравые размышления, однако, не удерживают Пэйна от конформистского финала. Видимо, из соображений корпоративного этикета он противоречит сам себе и заканчивает фильм классической литанией из коротких воззваний: следует без разбору любить, терпеть, прощать.

Кадр из фильма «Первая Реформистская»Кадр из фильма «Первая Реформистская»© Killer Films

Новая картина Пола Шредера «Первая Реформистская» неожиданно оказывается посвящена той же проблематике — спасению планеты от человека. Бывший полковой капеллан Толлер (Итан Хоук) переживает кризис: по его вине погиб единственный сын, брак распался, в тишине опустевшей церкви, которую посещают лишь редкие и равнодушные туристы, он ночи напролет пьет виски и перечитывает труды Томаса Мертона, монаха-трапписта, силясь найти хоть одну причину, чтобы не пустить себе пулю в лоб. Случай сталкивает Толлера с Мэри (Аманда Сейфрид), обратившейся за советом — ее муж, активист зеленого движения, отказывается иметь детей и готовит теракт. Толлеру предстоит найти ответы на вечные вопросы: в чем смысл нашего пребывания на земле и будет ли нам прощение, если отпущенное время мы прожили бесцельно и во грехе. «Первая Реформистская» рифмуется с «Молчанием» давнего соавтора Шредера — Скорсезе, на старости лет променявшего излюбленную тему индивидуального безумия на исступленное богоискательство, но если Скорсезе убежден, что во Христе человека ждет спасение, для Шредера вера — одна из форм социопатии, возможно, самая опасная.

Кадр из фильма «Форма воды»Кадр из фильма «Форма воды»© Bull Productions

«Форма воды» Гильермо дель Торо — вольная фантазия на тему межвидовой любви в декорациях холодной войны; основой сюжета тут служит культовый хоррор «Тварь из Черной лагуны». Несмотря на массу достоинств — любовно реконструированная эпоха начала 1960-х, тонко интегрированный в ткань фильма оммаж жанру мюзикла, яркие актерские работы (Майкл Шеннон, Салли Хокинс), наконец, умный, как никогда актуальный, стеб над образом коммунистического врага, — «Форма воды» все же остается упражнением в привычном для режиссера регистре декоративно-прикладной сказки, бурлескный имажинизм которой приправлен новомодными тенденциями боди-позитива как части тотальной/тоталитарной толерантности.

Кадр из фильма «Человеческий поток»Кадр из фильма «Человеческий поток»© 24 Media Production Company

Наконец, главная интрига фестиваля — документальная картина, откровенно спекулирующая на доктрине мультикультурности, призывающей к братству народы разных рас. Народы тем не менее продолжают «в глубине души истово ненавидеть друг друга», как проговаривается один из интервьюируемых, вождь друзов на пенсии. Свой фильм Ай Вэйвэй снимал в 23 странах, и кажется, что картина, названная «Человеческий поток», должна быть воплощенным движением. Но нет, фильм на удивление статичен, художнику трудно перестроиться с одного медиума на другой. Ай Вэйвэй понимает кинематограф как набор выверенных станковых композиций, избранная им оптика абсолютно академична, родом из живописи XVIII века, и трудно представить, что автор «Человеческого потока» — наш современник, а не, допустим, Жак-Луи Давид периода «Коронации Наполеона».

Кадр из фильма «Это Конго»Кадр из фильма «Это Конго»© Vision Entertainment

Любопытно сравнить «Человеческий поток» с показанным вне конкурса фильмом «Это Конго» нью-йоркского фотографа Дэниэла МакКейба — о невозможности примирения в непрекращающейся гражданской войне между наследниками Мобуту и повстанцами из группировки «М23». МакКейбу удалось сделать картину в жанре военного репортажа, запечатлеть хаос партизанской борьбы, цели (и даже тактика) которой не вполне ясны даже ее участникам. В то же время человеческие характеры не теряются здесь за обилием экзотизмов. Главный герой «Это Конго» — генерал Национальной гвардии Мамаду, фанатик-националист, твердо уверенный в возможности нормальной жизни для своего многострадального народа (почти все издания снабдили его имя поясняющим комментарием, типичным для постколониального сознания: Мамаду — не псевдоним и не шутка, ведь во франкофонных странах Африки словом «мамаду» пренебрежительно называют черное население вообще). МакКейб не боится провокационных заявлений, история Конго и соседней Руанды, активно поддерживающей повстанцев, подана в левацком ключе, режиссер прямым текстом говорит о негативной роли США в межплеменных конфликтах.

Кадр из фильма «Нико, 1988»Кадр из фильма «Нико, 1988»© Vivo Film

На этом политизированном фоне глотком свежего воздуха выглядит фильм Сюзанны Никьярелли «Нико, 1988» (программа «Горизонты») — история последних лет жизни участницы The Velvet Underground, роковой женщины Лу Рида — певицы Нико. Датская актриса Трине Дирхолм играет в прямом смысле руину, уподобляя свою героиню разбомбленному послевоенному Берлину, в котором Нико выросла, или неприглядному пролетарскому Манчестеру 1980-х годов, куда рок-звезда перебралась перед смертью. Иногда кино, сделанное без амбиций и претензий на фундаментальное поучение о судьбах мира, больше говорит зрителю о мире и человеке, чем преисполненные профетизма произведения. Нико устало объясняет случайно встреченному поклоннику: «I've been on the top, I've been on the bottom, both places are empty». Пока это лучшее, что прозвучало с экрана в Венеции.


Понравился материал? Помоги сайту!

Ссылки по теме
Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320735
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325847