25 ноября 2016Кино
226

Она идет по жизни смеясь

Единственный показ «Шоугерлз» в «Пионере»

текст: Инна Кушнарева
Detailed_picture© Carolco Pictures

26 ноября в московском кинотеатре «Пионер» покажут отреставрированную в 4K-версии картину Пола Верховена «Шоугерлз». Инна Кушнарева — о том, как некогда одиозный фильм за гранью хорошего вкуса превратился в эталон «большого голливудского стиля».

Если кто-то, прежде никогда не видевший «Шоугерлз», придет сегодня в кинотеатр впервые посмотреть его, например, в ремастерированной версии, он, скорее всего, не сможет вычитать из него репутацию и культурную историю, которой эта картина успела обрасти с 1995 года, когда впервые вышла в прокат. Этого фильма стыдились все: исполнительница главной роли Элизабет Беркли, которой он загубил карьеру, Кейл Маклахлен, сыгравший одну из мужских ролей, сценарист Джо Эстерхаз, сам Верховен, утверждавший, что не хотел бы снова пережить этот кошмар. Его стыдятся даже академики, читающие в университетах курсы о bad taste, безвкусице и трэше.

«Шоугерлз» считался настолько провальным, что не мог получить культурное алиби даже по принципу «это так плохо, что даже хорошо». Для трэша или кэмпа у фильма был слишком большой бюджет, и сняли его не аутсайдеры и маргиналы, а люди, хорошо интегрированные в киноиндустрию. Кроме того, считается, что «Шоугерлз» снят слишком серьезно, без иронии. Кэмп может и даже, как подчеркивала Зонтаг, должен быть наивным, но все равно в нем ценится намерение, сознательность пародирования, которой в «Шоугерлз» не чувствуется. А если все-таки она там есть? Об этом спорят киноведы, тем не менее охотно показывающие фильм студентам. Даже предлагают игру: определить, кто из съемочной группы понимает подвох, а кто искренне ведется. Верховен, конечно, понимает, что делает, а вот Эстерхаз — нет. Джина Гершон, исполнительница роли звезды шоу Кристал, тоже все понимает, а незадачливая Элизабет Беркли делает все на голубом глазу.

© Carolco Pictures

Еще один признак кэмпа — подчеркнутая искусственность, artifice. Но сегодня все эти блестки, огни рампы, кожаные подпруги и судорожные танцевальные па, призванные передавать экстаз, не кажутся настолько искусственными. Нужно было появиться своеобразному ремейку «Шоугерлз» — «Неоновому демону» Рефна (в начальных сценах его героиня Джесси с собранными на голове кудряшками и широко распахнутыми глазами выглядит совсем как Номи Мэлоун, главная героиня «Шоугерлз»), чтобы на фоне этого гламурного барокко фильм Верховена казался почти что соцреализмом. Является ли, в свою очередь, «Неоновый демон» кэмповой переделкой «Шоугерлз», превращающей его в абстрактную игру визуальных эффектов? Ясно одно: на фоне всей этой предыстории «Шоугерлз» выглядит сегодня на удивление нормальным; фильмом, «каких теперь не снимают». По прошествии двадцати с лишним лет фильм не только постепенно окупился и принес прибыль: возможно, он наконец стал тем, чем должен был быть, — крепким голливудским блокбастером.

Главная героиня Номи Мэлоун, как и большинство девушек легкого поведения, питает иллюзию, что есть тонкие различия между проституцией, стриптизом и эротическим танцевальным шоу. Окружающие подобных иллюзий не питают и не упускают случая ей об этом напомнить, но Номи готова отстаивать свои убеждения, в том числе силой оружия (перочинного ножа или каблуков-шпилек). Ей кажется, что у нее есть некоторый социальный лифт (проституция-стриптиз-шоу), но на самом деле она никуда не движется. И удивительным образом в ней самой тоже ничего не происходит. И не потому, что она воплощает в себе невинность, которую невозможно коррумпировать, как было принято в классическом голливудском жанре о девушке, борющейся за сценический успех. Просто к ней ничего не липнет.

© Carolco Pictures

В каком-то смысле «Шоугерлз» — прелюдия к «Звездному десанту». И в том, и в другом фильме дана констелляции идеальных тел, эффективных, натренированных, находящихся в постоянном напряжении и не обремененных таким сознанием, которое хотя бы немного снижало их тонус. В «Звездном десанте» эти, помимо прочего, идеально индоктринированные тела уравновешиваются gore, мясом, кровью и гигантскими пауками. В «Шоугерлз» тело Номи Мэлоун одновременно и стереотипно, и глубоко индивидуально. С одной стороны, Номи легко, то есть без всякой специальной подготовки, интегрируется в ансамбль и растворяется среди других тел, из которых, в сущности, любое может занять место примадонны (более того, Кристал кажется не самым приметным и ярким телом из всех, несмотря на силиконовую прокачку). С другой стороны, Элизабет Беркли — дылда с резкими, угловатыми движениями, танцующая или даже делающая стриптиз с отчаянным надрывом, как будто рубаху на груди рвет. Чернокожий танцор Джеймс (Гленн Пламмер), мнящий себя балетмейстером, говорит ей правду: ей только кажется, что она классно танцует. Но стандартная для сюжета о рождении звезды линия с независимым творцом, который без участия официальных институтов шоу-бизнеса шлифует будущую звезду, в фильме быстро глохнет. Номи одновременно все умеет и не умеет ничего. В сцене прослушивания одна за другой отсеиваются претендентки: над одной еще должен поработать пластический хирург, вторая, посещавшая слишком много разных курсов, переучилась. А вот в Номи все сразу есть. Непонятно только, что именно: уникальная неуникальность, задорная стервозность или поддержка Кристал, именно с ней пожелавшей построить сложные отношения власти и подчинения, слегка окрашенные в эротические тона? В этом состоит самая большая странность «Шоугерлз»: не умеющая играть дебютантка, которую поэксплуатировали и выбросили, изображает в секс-эксплуатации неопытную дебютантку, тем самым как будто разрушая границы диегезиса.

© Carolco Pictures

На протяжении всего фильма Номи почти не изменяет себе. Все, что она делает, она делает импульсивно, под действием сиюминутного настроения, — даже когда сталкивает Кристал с лестницы, не вынашивая далеко идущих планов, но реагируя на только что пережитое унижение. Но у Номи прекрасные рефлексы, и в результате она делает именно то, что нужно сделать.

Номи Мэлоун оказывается еще большим андроидом, чем андроиды из сериала канала HBO «Мир Дикого Запада» (Лас-Вегас, в котором происходит действие «Шоугерлз», — место, не менее виртуальное и стереотипное, чем Дикий Запад). У роботов из «Дикого Запада» в результате всех перенесенных травм, патчей, программных обновлений и переписывания сюжетов пробуждается сознание. Номи же так и остается триумфальным, всепобеждающим телом, на котором тяжелые и унизительные ситуации не оставляют следов. Ситуации и отношения переворачиваются, а она только скользит от одной перипетии к другой. У нее как будто есть свой персональный, не дающий осечек жест-reset: всегда можно махнуть рукой, выругаться, плюнуть и уйти. В отличие от андроидов, Номи сама себя перезагружает и обнуляет пережитый опыт — чтобы сделать потом то же самое, но уже в Лос-Анджелесе.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320732
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325845