7 декабря 2017Искусство
105

Когда советский авангард встретился с сапатистами

Группа «Что делать» в Мексике

текст: Светлана Бедарева
Detailed_picture© Oliver Santana / Courtesy of MUAC

«Предательство, пешки! Стряхнули с доски Емилиано Сапату и Панчо!» — так писал в 1968 году не особо любимый постсоветским поколением и в то же время весьма уважаемый в Мексике Евгений Евтушенко. Писал, имея в виду двух лидеров Мексиканской революции — Эмилиано Сапату и Панчо Вилью. Он был недалек от истины, сторонниками которой являются сапатисты; для них революция 1910—1920 годов не закончилась и сейчас. Сапата по количеству своих появлений в визуальной культуре Мексики мог бы соперничать разве что со Святой Девой Гвадалупской — главной иконой мексиканских католиков. Визуальная идентичность сапатистской армии в джунглях Чьяпаса основывается на фигурах Сапаты и Че, популярных искусствах, мурализме, социалистической и протестной символике.

Коллектив «Что делать» работает с этой визуальностью, представляя посвященный сапатистам проект на выставке в Университетском музее современного искусства в Мехико, которая открылась в середине ноября и будет проходить до 28 апреля 2018 года. Выставка направлена на реактуализацию культурного пласта сапатистской революции и контекстуализацию этого вообще-то локального социального явления как факта интернационального. И художники делают это со своеобразной, почти кубофутуристической иронией. Как следствие, тема, от которой сами мексиканцы уже порядочно подустали, в работах «Что делать» обретает второе дыхание.

© Oliver Santana / Courtesy of MUAC

В разговоре художники жалуются на то, что оборвались культурные связи между Мексикой и Россией, скрепленные до того, в начале ХХ века, мексиканским мурализмом, и, как результат, ищут их в современной протестной культуре, в которой есть выраженная амбиция «экспорта революции». Несомненно, мексиканская аудитория найдет в этом проекте нечто иное, нежели аудитория постсоветская. «Что делать» собирается представить этот проект и за пределами Мексики: они будут показывать разные его составляющие на будущей биеннале в Шанхае, в музеях Латинской Америки; идут переговоры о выставках в Германии и Голландии.

«Медленное ориентирование в сапатизме» — название фильма, снятого «Что делать» весной 2016 года и презентованного на выставке. Революция сапатистов — это медленная революция: с появления движения в 1994 году прошло уже более 20 лет, но тем не менее общины индейцев, участвующие в сапатистском движении, не становятся более открытыми. Сапатисты смогли создать автономную инфраструктуру, включающую больницы и школы, на территории, куда вход правительственным силам заказан. «Что делать» в рамках проекта также взяли у лидера сапатистов, субкоманданте Моизеса, уникальное интервью.

© Oliver Santana / Courtesy of MUAC

Политическая ситуация на юге страны отличается от происходящего в Мехико и в то же время подпитывается им. Левый революционный сентимент у страны, никогда не видевшей государственного социализма, очевидно, объясняется в какой-то мере утопическим восприятием социалистического опыта. Музей Троцкого в Мехико и подпись в электронных письмах «С красным приветом» некоторых представителей интеллигенции старшего поколения — вот, пожалуй, самые реалистичные проявления ностальгии по несбывшемуся в столице страны. В то же время джунгли Мексики дают этой ностальгии место, овеществляют ее. Взаимоотношения между утопическим видением революции и жизнью в естественных условиях — это кажущаяся связь. Предшественник Моизеса, субкоманданте Маркос, до своего вступления в должность в 1994-м преподавал философию в одном из университетов Мехико.

© Oliver Santana / Courtesy of MUAC

Мультилингвизм — основа идентичности сапатистов. В Мексике насчитывается более 150 коренных языков, многие из которых вымирают. Одна из уважаемых сапатистами фигур, команданта Рамона, происходила из майяской группы цоциль, которая насчитывает более 400 тысяч носителей языка. И с каждым годом количество носителей увеличивается — возможно, благодаря тому, что обучение в части школ Чьяпаса ведется на цоциль. Семиотическая система языка ищет поддержки в радикальных политических методах. Многие индейцы тем не менее не умеют ни писать, ни читать. И это вместе с приверженностью традиционализму может быть одной из причин их удивительной консолидации в фактической автономии, существующей уже более двух десятков лет. Время в джунглях, не затронутых тягостями урбанизации, замедляет свой ход, потому необходимости в поспешной революции для них нет.

Проект включает выполненные сапатистами работы, медиа- и видеодокументацию, сделанную художниками из «Что делать». Сама выставка включает большое количество прошлых проектов группы, как бы подсказывая, что место и время не важны для художественного исследования протеста. Коллективное бессознательное в выставке проявляется в небольших деталях. Перформанс, в котором участвуют студенты, являет собой открытую форму взаимодействия — хореография и действия четко отлажены, но текст оставлен на выбор самих исполнителей. И студенты говорят о том, что для них важно, — не столько о сапатистах, сколько о насилии в Мексике.

© Oliver Santana / Courtesy of MUAC

Советский авангард здесь везде, даже если не визуально, то концептуально он — точка отсчета. Утопическое революционное мышление начала XX века, которое позволило Татлину создать летательный аппарат и знаменитую башню, переносит это эстетизированное стремление к невозможному на землю Мексики, и этот импульс как раз и зафиксирован коллективом «Что делать».


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202319750
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325165